Российско-германский проект / СМИ и толерантность / Материалы и статьи конкурсантов
ВВОДКА.
Во все времена и политические эпохи было свое «дело врачей». По мнению экспертов, это одна из национально-криминальных особенностей родной России, где периодически рожают сенсацию: люди в белых халатах и черных одеждах - отравители или членовредители. Не стали исключением страшилки и ужастики для наших современников. Недавно сибирские врачи наладили «покойный бизнес». Они переправляли за границу несколько десятков трупов, естественно-умерших, но были пойманы «за руку» по накладной собственными таможенниками как раз на рубеже нашей родины и иностранного государства. 2 марта Мосгорсуд вынес оправдательный приговор столичным врачам-трансплантологам, которые обвинялись в «приготовлении к убийству» и в том, что «людей чуть ли не ловили на улице, чтобы изъять орган». Характерно, что в Екатеринбурге, который обычно впереди России всей, на удивление обошлись без смертоубийства: не спасают- умерщвляют. Но на этот раз УГМА – Уральская государственная медицинская академия стала полем битвы для оппонентов, которые привлекли силовые структуры и навязали азартные игры без правил. Оппонирующая группировка буквально организовала неприятности, уголовные дела, прокуроров и ревизоров КРУ, для коллег-преподавателей- профессоров, стремясь посеять кредит недоверия ректору.
Истоки екатеринбургского « дела врачей» для непосвященных остались «за кадром». Но все же это не врачебная тайна, поскольку имеет вполне реальные корни. А вся интрига в том, что в свое время губернатор доверил Ястребову быть своим доверенным лицом. Как впрочем, он был и доверенным лицом партии «Единая Россия», когда она создавалась. Одному высокому и сильному чиновнику не хотелось видеть высоко авторитетного человека, который всегда имеет свое мнение и умеет его отстаивать. «Теперь Ястребовым будут заниматься правоохранительные органы»,- бросил высокий чиновник, для которого ректор УГМА с этого дня стал персоной нон грата.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА:
Анатолий Ястребов – ректор Уральской государственной медицинской академии с 1984 года, Заслуженный деятель науки России, Член –Корреспондент Академии медицинских наук РФ, доктор медицинских наук, профессор, Академик АЕН РФ- академии естественных наук , Академик Российской экологической академии, заведующий кафедрой патологической физиологии, Представитель Министерства здравоохранения Российской федерации в Уральском федеральном округе. Награжден правительственными наградами: орденами «Знак Почета», Дружбы, медалью «Ветеран труда», знаком «За отличные успехи в высшей школе». Международным биографическим комитетом (Кембридж, Англия) избран Международным человеком года. Автор более 300 научных работ, семи монографий, пяти изобретений. Возглавляет известную в России и в мире школу патофизиологов. Под его руководством выполнено 14 докторских и 30 кандидатских диссертаций. Является одним из ведущих патофизиологов России, известен в мире своими работами в области изучения патофизиологии экстремальных состояний, экспериментальной гематологии, адаптации организма к действию экстремальных факторов. Разработанная профессором Ястребовым концепция о повышении устойчивости организма к действию повреждающих факторов посредством оптимизации обмена тканей, используется для профилактики заболеваний у рабочих, занятых в условиях производства с неблагоприятными факторами. За разработанный комплекс диагностических и профилактических мероприятий, внедренный на производственном объединении «Уралмаш», Ястребов удостоен золотой медали ВДНХ.
Много внимания уделяет подготовке и аттестации научных медицинских кадров Урала. Он является председателем диссертационного Ученого Совета в Екатеринбурге и членом диссертационного Ученого Совета в Челябинске. В течение 20 лет руководит Уральским межобластным обществом патофизиологов, является председателем Свердловского городского общества патофизиологов, Свердловского областного общества геронтологов, членом правления Российского общества патофизиологов, членом редакционного совета журнала «Патологическая физиология», редактором журнала «Вестник Уральской медицинской академии». Много внимания уделяет развитию фундаментальных исследований в медицине, связи медицины и академической науки на Урале. Руководит межведомственной лабораторией ( медакадемии и института экологии растений и животных УрО РАН) «Проблемы адаптации к действию экстремальных и антропогенных факторов», является научным руководителем центра геронтологии и гериатрии, созданного на базе Свердловского психоневрологического госпиталя для ветеранов войн.
УГМА, двадцать лет возглавляемая Анатолием Ястребовым, - ведущий медицинский вуз Уральского федерального округа. В академии 8 факультетов ( лечебно-профилактический, педиатрический, стоматологический, медико-профилактический,. фармацевтический, повышения квалификации врачей, довузовской подготовки, повышения квалификации преподавателей средних медицинских учебных заведений). А также
Центральная научно-исследовательская лаборатория, музей, научная библиотека, стоматологическая клиника и другие подразделения. В УГМА 70 кафедр, на которых работают 7 академиков РАЕН, 6 членов-корреспондентов РАЕН, 355 доцентов и кандидатов наук, среди них 5 заслуженных деятелей науки, 2 лауреата премии академика Ланга.
ИСКУССТВО КРОЙКИ И ЖИТЬЯ
Рожденный в 1930 году, Свердловский медицинский институт гремел своими успехами на весь СССР. Десять лет назад ему присвоили статус УГМА. Сюда из столицы много раз, не афишируя визит и цели, приезжали поправить у уральских хирургов-косметологов пластику лица Алла Пугачева и другие супер -стар , не считая вип-леди и детей титулованных родителей. Кстати, именно здесь на педиатрическом факультете на детских докторов учились и получили дипломы сын первого Полпреда РФ ельцинских времен в Свердловской области Виталия Машкова и дочь Ларисы Мишустиной – сегодняшнего референта Президента РФ Владимира Путина. Взрослые и дети остались одинаково довольны УГМА , где работают исключительно высокие профессионалы - врачи и педагоги..
Но два громких события последних лет стали предпосылкой медакадемических баталий из серии «борьба за власть». В 2001 году ректор УГМА Ястребов был назначен представителем Минздрава РФ в Уральском федеральном округе. И его вновь избрали ректором.
«Это был единственный и правильный выбор»,- считает Дмитрий Голубев, начальник отдела по координации взаимодействия по вопросам здравоохранения в УрФО, главный внештатный специалист по проблемам общественного здоровья и здравоохранения УрФО, профессор, доктор медицинских наук.
-Четыре года назад, когда были созданы представительства Минздрава РФ в федеральных округах, совершенно естественно, что его представителем в УрФО был назначен ректор Уральской государственной медицинской академии. Авторитетный человек, абсолютно независимый, высоко интеллектуальный, блестящий профессионал, не коррумпированный ( что очень важно было для министерства, то есть не связанный ни с какими бюрократическими структурами - управленческими, с властными и так далее). Человек, который имел свое независимое мнение и вполне мог обеспечить проведение политики Минздрава РФ в УрФО. Был создан отдел из 5 сотрудников, возглавить который предложили мне. Я с радостью согласился, оставил прежнюю высокую должность и нисколько не пожалел: новая работа оказалась очень интересной, объемной, решались серьезные вопросы, касающиеся координации деятельности органов управления здравоохранения в УрФО. И, что особенно меня вдохновляло, это была совместная работа с Анатолием Петровичем. Все те характеристики, о которых я сказал выше, именно здесь оказались чрезвычайно востребованными. В том числе его очень демократичный стиль руководства и творческий подход к работе. Ястребов позволял работать самостоятельно. Понятно, что все основные принципы политики были согласованы, но отдельные конкретные решения можно было принимать самому. И это, конечно, меня очень устраивало.
И то, что затем в медакадемии стали развиваться негативные события, это вызвало, конечно, шок. Самую обыкновенную досаду, когда энергию приходится тратить не на полезные вещи, не на развитие, не на совершенствование системы координации и какую-то плодотворную работу, а на то, чтобы еще раз дать очередной ответ, участвовать в очередном каком-то судебном процессе. В интриги, которые здесь затевались, мы оказались все втянуты, вольно или невольно. Процесс этот продолжается, с удивительным упорством недоброжелатели проводят свою политику. Хотя, казалось бы, всем уже все понятно. Здравомыслящим людям ясно, о чем идет речь, но все равно «очернители» упрямо пытаются использовать любую ситуацию. Либо «наверху» в Минздраве РФ меняются люди, вновь кто-то начинает действовать и «проталкивать» те же самые идеи, стремясь навязать новым руководителям во властных структурах свою точку зрения. Либо еще какие-то события происходят. Но, тем не менее, все это продолжается и продолжается. «На руку» им сыграла реформа, которая произошла в центральном аппарате, и в итоге в Минздрав РФ пришли новые люди. Во-первых, им было не до территорий, не до Ястребова, целый год они занимались собой. Теперь, уже, может быть, и до нас. Но этот процесс уже стал хроническим…
Своим видением проблемы с нами поделился Юрий Чугаев, проректор по лечебной и постдипломной подготовке, заведующий кафедрой фтизиопульмонологии, профессор, доктор медицинских наук, член –корреспондент РАЕН, Заслуженный работник высшей школы РФ:
- Безусловно, это идет борьба за власть. Два года назад прошла конференция трудового коллектива нашей академии. Из 160 делегатов 158 при тайном голосовании выбрали ректором Анатолия Ястребова. И тех людей, о которых мы говорим, это не устраивало. Они начали бомбардировать все: Минздрав РФ, Полпреда в УрФО, поливая грязью Анатолия Ястребова. Аргументы приводятся абсурдные: академия разваливается, не развивается. Мол, Анатолий Ястребов загубил академию и «все идет прахом». Эти люди – не хочу называть фамилии - ввели в заблуждение одну из редакций ТВ. И в ту пору, когда абитуриенты подавали документы в УГМА, с экрана ТВ прозвучала масса негатива в адрес академии и ее ректора. Это не повредило. Но и не пошло на пользу. Академия-то развивается динамично. И вот апофеозом тому. Как мы развивались, стала характеристика коллегии Минздрава РФ, состоявшаяся 27 июля 2003 года под руководством тогдашнего министра Шевченко. Мы дистанционно участвовали в этой коллегии, на которую были приглашены представители совета ректоров –32 вуза Екатеринбурга , члены правительства Свердловской области и мы, члены ректората. Мы все высказали свое мнение. И, подводя итоги коллегии, тогдашний министр здравоохранения Шевченко четко сказал: « Я Ястребова в обиду не дам. Академия – одна из ведущих в России. Она динамично развивается». И он так красиво окрестил людей, которые бомбардировали Минздрав РФ и всевозможные инстанции негативной информацией. Он сказал: «Передайте этим ублюдкам, что будущего ректора академии среди них нет». А дальше он добавил: « Я бы мог не проводить этот телемост, так как прекрасно знаю Анатолия Ястребова. Я это делаю для других ректоров, чтобы они знали, что всех, кто так любит студентов, кто так относится к своей работе, как Анатолий Ястребов, мы никогда не дадим в обиду. Такие люди должны чувствовать себя защищенными ». Это оценка нашим учредителем нашего руководителя, нашей академии, нашего коллектива. То есть, говоря старым партийным языком, это группа отщепенцев, которым нужно было любой ценой освободить место. определив туда своего человека, не сильно таланного. Он и неглупый, но и не умный. Удобный. Он бы держал их до смерти на хороших должностях, не спрашивал бы работу. Эти люди заботились о своем будущем. Но это не тот вариант. И он не проходит.
АЗАРТНЫЕ ИГРЫ: ЛЮБОВЬ К НЕПРИЯТНОСТЯМ
Мы только начали беседу с Ларисой Лапшиной, проректором по экономике и правовым вопросам, кандидатом экономических наук, но она внезапно оборвала фразу на полуслове, встала, как примерная школьница и тихо произнесла: «Здравствуйте, учитель!»
В просторный кабинет, казалось, мгновенно заполнив его, энергично вошел высокий, крепкий, с чисто белорусского кроя фигурой человек:
- Разрешите представиться, Анатолий Ястребов, ректор.
По привычке лектора-профессионала с первой секунды подчинять себе собеседников, он мгновенно вклинился в разговор:
- Лариса Георгиевна все время занята. У нее готова докторская диссертация, а вот защитить – времени не выберет.
Едва за ректором затворилась дверь, поскольку мы пообещали к нему зайти позже, Лариса Георгиевна с явной грустью заметила:
- Во все времена бывают свои опальные маршалы. Сейчас наш маршал в опале. И добавила: « В любом коллективе вуза, тем более в таком, как наш, конечно, конфликт интересов неизбежен. Он все равно будет. Но самое главное, чтобы эти конфликты разрешались способами, достойными профессорского звания. А здесь выбрали объектом для нападения, для расчетов, может быть, с ректором, такого беззащитного человека – инвалида первой группы, его родную сестру Людмилу Петровну. Спустя год, как она ушла из медакадемии на пенсию, возбудили уголовное дело по поводу того, что незаконно получала зарплату, работая дома. Это сделано специально, чтобы было больно Анатолию Петровичу. Я не думаю, что многие в это поверят. Вот и все.
- Представьте: Виктор Андреевич Козлов учился вместе с Людмилой Петровной на одном курсе. И сейчас, в возрасте 73- лет, когда нужно философски относиться ко всему и жить достойно, он занимается тем, что пишет жалобы в прокуратуру и КРУ на свою сокурсницу! У нас в течение 4-лет дома работал профессор М.Л. Шулуйко. Он много сделал для своей кафедры, для медакадемии в целом. Он написал книгу об истории медакадемии, рассказал о наших хирургах. Все это – необходимая и очень нужная часть педагогической, воспитательной работы, которая является обязанностью преподавателя. У нас был случай, когда у одной из сотрудниц – преподавателя медико-профилактического факультета от рака умирал отец. Она не могла от него отлучиться, ходить и вести занятия, но в течение длительного времени писала дома методические материалы. Время от времени это случается в жизни, но все «отрабатывают». Была у нас на кафедре сотрудница, которая вынужденно, неотлучно находилась дома с маленьким ребенком. Она напечатала на компьютере больше 20 килограммов материалов, которые были необходимы для аттестации. Не могла отойти от ребенка, но она работала. Такие случаи всегда были в медакадемии. Но именно случай с Людмилой Петровной стал основанием для возбуждения уголовного дела.
- Знаете, как отнеслись родители Людмилы Петровны и Анатолия Петровича Ястребовых к назначению сына на должность ректора? Они сказали, что теперь, наверное, его потеряли. Они подумали, что теперь он будет очень занят, станет уделять родителям гораздо меньше внимания и будет проводить с ними мало времени. То есть, никогда они не пользовались какими-то благами и не стремились к ним. Тот факт, что их сын стал ректором, расстроил родителей : они стали меньше видеться.
Сестра и брат Ястребовы – это люди, которые верят в такие слова, как справедливость, дружба, участие. Сейчас эти слова кажутся наивными, они перешли в разряд редко употребляемых.
БЕЗ ВИННЫЕ САНКЦИИ: КАССОВАЯ БОРЬБА
По мнению профессора Евгении Рождественской, «вся эта некрасивая история, которая тянется уже несколько лет, « не лезет ни в какие рамки»
- Во - первых, преподаватели - это особая, высокая категория. Во -вторых, с точки зрения морали им, безусловно, надо быть примером для молодежи, студентов во всех вопросах. А что мы имеем в итоге ? Из–за интриг и «подметных писем» в медакадемии проходили бесконечные проверки: искали какой-то компромат, какие-то финансовые махинации. Пять или шесть абсолютно независимых комиссий пришли к одному и тому же выводу: никаких нарушений нет. Оппонирующая сторона, как будто бы могла принять это к сведению и успокоиться. Но нет! Поиск компромата ( из пальца высосанного или еще откуда-то) продолжается. Выискиваются какие-то мотивы. В частности, вспомнили про сестру ректора Ястребова – Людмилу Петровну. Если бы не было сестры – придумали бы еще что-то. Людмилу Петровну я знаю очень хорошо: мы вместе с ней проработали 16 лет. Она выросла на кафедре как ученый и преподаватель, стала одним из ведущих специалистов. Людмила Петровна - трудоголик, весьма уважаемый человек, тяготеющий к педагогической работе. Но такое несчастье у нее случилось в детстве: переболела полимиелитом. И с детства до подросткового возраста она перенесла 14 операций, чтобы скорректировать движение. Несмотря на это, каких-то разительных результатов добиться не удалось. Она, красивая женщина, ходила очень прихрамывая. Но у нее колоссальный оптимизм. Анатолий Петрович тоже очень остроумный, контактный, веселый. Они вместе выросли. Мама у них была такая умная женщина. С сильным характером, хорошо воспитала своих детей. Людмила замечательно поет, Анатолий играет на пианино. Талантливая семья. Брат и сестра удивительно похожи: и внешне , и характерами. У них очень теплое отношение к людям. Это очень необычная черта. Она отличает и Людмилу Петровну, и Анатолия Петровича.
- Из-за чего весь сыр-бор разгорелся?
Людмиле Петровне было очень трудно ходить, но она заключила договор с Трансагентством, и на такси каждое утро ее отвозили на работу, а вечером – привозили домой. Вы понимаете, какая скромность? Брат- ректор мог бы предложить для этих целей служебную машину и это, в принципе, было бы в порядке вещей. Ничего подобного Людмила Петровна никогда бы не приняла: настолько трепетно она относилась к его авторитету. С ее точки зрения, как это можно было позволить? Но когда стало трудно ездить, она начала работать дома по согласованию с заведующим кафедрой и проректорами по НИР и учебной работе. Все это нормально. Но недоброжелатели были ненормальные. Зарплата, которую она получала – копеечная. Между тем, Людмила Петровна много работала и приносила большую пользу, но главное она чувствовала себя нужной и полезной людям. Теперь без конца муссируется тема, что, сидя дома, она незаконно получала зарплату. Незаконно, потому что она сестра ректора? На самом деле все законно. Можно очень много назвать таких прецедентов. Но безнравственные высказывания все продолжаются. У них есть цель: помешать работать, вывести людей из равновесия. Но не пора ли остановиться? Почему нельзя дать этому отпор? Ведь все уже все «раскусили» . Но все дело в том, что «очернители» – инструмент в чьих-то руках. Они служат целям других людей. Но, тем не менее, разговоры в отношении Ястребовых – совершенно несправедливы. На одном из заседаний ученого совета Козлову предложили : «Виктор Андреевич, повинитесь! Ведь вы знаете, что вы не правы!» Но все продолжается. Все эти бесконечные суды, подметные письма, жалобы по инстанциям. Я написала письмо в Комиссию по защите прав человека, когда развернулись все эти безнравственные баталии против Людмилы Петровны. Все это – антигуманно. Среди педагогов-медиков вообще не должно быть подобных воинственных, очернительских отношений. Это гуманная профессия. Они лечат и учат, дав клятву Гиппократа о служении людям. Взять того же Виктора Андреевича Козлова,- он учился здесь. Ему дали дорогу на кафедру: он стал ученым, профессором. Дом, где ты живешь, надо беречь.
СЛАБОЕ ЗВЕНО: ВОЙНА И МИР
…Когда началась война, ей было девять лет. Больная девочка вместе с братом и родителями была эвакуирована из Белоруссии в Сибирь. Лишения, трудности, голод, но самое главное – болезнь и больничная палата. Это все, что она видела в детстве. Но научилась красиво петь, писать стихи. А еще - уже пенсионерка, она, тем не менее, бережно хранит вместе с наградами, удостоверением кандидата медицинских наук и ветерана труда, табель круглой отличницы – четвероклассницы, написанный… на обратной стороне оберточной бумаги «Сгущенное молоко». И аттестат об окончании школы: сплошь пятерки на разлинованном тетрадном листе.
- Это было счастьем – чистый тетрадный лист. Всю войну мы писали на полях книг, разводя на чернила золу из печки. Это помнят все ученики военных лет. Просто потому, что это нельзя забыть,- делится Людмила Ястребова, сестра ректора УГМА.
- Проработав 47 лет на одном месте – в УГМА, я всегда считала, что у меня нет каких-то врагов, недоброжелателей. И вот на закате дней столкнулась с такой ситуацией: кто-то решил свести счеты с моим братом с моей помощью, потому что иных вариантов нет. За всю жизнь у меня никогда ни с кем не было конфликтов. Мне так повезло. Все-таки работа связана с больными, со студентами. Но за 47 лет никто не написал ни единой жалобы. Всегда только хорошее. Я не могу, конечно, в чужую душу заглянуть. Но чтобы вот так: я против кого-то, кто-то против меня. Я одинаково успешно работала под руководством трех ректоров, под руководством трех заведующих кафедрой. В то время, когда я уже была преподавателем, в моей 402-ой группе был студент- Семен Спектор. Он был старше других, серьезнее. Я его хорошо запомнила. В 1963 году я как раз защитила кандидатскую диссертацию « Состояние свертывающей и противосвертывающей системы крови и устойчивость к антикоагулянтам при инфаркте миокарда и атеросклерозе». В 1964 году пришло подтверждение из ВАКа, и Семен Спектор меня поздравлял от имени всей группы как кандидата медицинских наук. Тогда я работала на кафедре Бориса Павловича Кушелевского – это имя гремело в Союзе ССР, он был известным кардиологом. Лауреатом. Как раз под его руководством я и выполняла научную работу. Кафедра считалась престижной. Многие стремились сюда попасть, поскольку Борис Павлович был настоящим ученым. Это была такая редкостная личность, которая не каждому встретится на пути. Евгения Рождественская написала о нем книгу, где оживают воспоминания.
- Мы с братом родились в семье инженеров: мама была инженер-технолог, папа – инженер- химик. Они начинали учиться в столице, в Московском химико-технологическом институте, а потом переехали в Одессу. Там я родилась. Врачей в семье у нас никогда не было, я первая в родне пошла в медицину. Но я мечтала стать врачом и стремилась к этой профессии. Несмотря на то, что родители были явно против. Возможно, на мой выбор профессии повлияло то, что в трехлетнем возрасте я перенесла полимиелит с большими остаточными явлениями, осложнениями и невольно оказалась связана с медициной. Мне казалось, что лучше этой специальности нет. Она нужна всем людям: гуманная, очень добрая. Ни о чем другом я и думать не могла. Родители отговаривали меня. Отец говорил: « Если станешь врачом – всю жизнь будешь связана с людскими страданиями и станешь видеть только мрачные стороны». Он считал, что у меня есть какой-то литературный дар и его надо развивать. В Минском мединституте был самый большой конкурс : 12 человек на место, но я поступила. Мама, может быть, и не очень отговаривала, но и не особенно радовалась. Ей казалось, что надо избрать что-то другое. Но это был мой выбор. Когда я училась на третьем курсе, отца перевели на новую работу. Мы переехали из Минска на Урал, и уже здесь, в 1956 году, я окончила Свердловский мединститут. Студенткой я как раз посещала кружок, которым руководил Кушелевский. Он заметил мое рвение, прилежание, тягу к медицине и предложил работать на кафедре. За все шесть лет учебы у меня была единственная четверка. Но сразу стать ассистентом было нельзя. Борис Павлович предложил мне должность старшего лаборанта, а работать - ординатором. В 1960 году я поступила в аспирантуру, защитила кандидатскую, «остепенилась» и лишь после этого стала ассистентом кафедры. Так прошло 27 лет. А последние 20 лет ректором был мой брат Анатолий Ястребов. С 1997 года на посту завкафедрой стал Ян Габинский. Для меня все завкафедрой, как на подбор, были хороши. Атмосфера была рабочая, творческая, отношения складывались ровные, доброжелательные, уважительные. В общем, каждый день я шла на работу, как на праздник. У меня не было детей. Я жила, дышала работой. Для меня это был не второй дом, как обычно говорят, а первый.
В медицину Анатолия привела я. Когда я училась на старших курсах, он всегда с интересом приглядывался к моим занятиям. Скелетов « номо сапиенс» в натуральную величину тогда в розничной торговле еще не было, но череп на моей тумбочке все-таки стоял. После 4 курса, когда я поехала на производственную практику, взяла с собой брата: ему тогда было 15 лет. И тут уж он окончательно «заразился медициной». Потому что мы- старшекурсники- были такие важные, знающие и значительные, рассказывали, как мы чуть ли не самостоятельно оперировали, хотя на самом деле едва стояли в подмастерьях у хирургов.
Когда Анатолий получил аттестат и заявил, что будет поступать в мединститут, возмущению родителей, честно говоря, не было предела. Отец вразумлял сына: « Людмилу терпели. Но она, все-таки, женщина- врач. А ты куда рвешься? У тебя прекрасно идут точные науки!» Но брат настоял на своем выборе. В 1956 году, когда я закончила Свердловский мединститут, брат был в числе абитуриентов. Ни знакомых, ни протекции. Единственная «болельщица» - вчерашняя студентка сидела на лавочке перед институтом и переживала за брата - это была я. Анатолий поступил и сразу, успешно и уверенно пошел по своей стезе. Если у меня был большой уклон в практическую медицину, то у него – в исследовательскую, связанную с генетикой. Помню, студентом он всегда ходил с искусанными пальцами, потому что обгрызали кролики, когда проводил опыты. После института поступил и успешно окончил аспирантуру. Слава Богу, мы нигде не пересекались. Он работал на одной кафедре, я – на другой. Почему я говорю: « Слава Богу»? Потому что теперь это «пересечение» ставится мне в вину.
…До 1995 года был Свердловский медицинский институт. Анатолий Ястребов был назначен ректором института, который вырос в УГМА. Я проработала здесь 47 лет, начиная с 1956 года. Уволилась в 2003-ем. О своей кафедре, как ее стали называть, внутренних болезней №3, я сочинила стихи: «Звучит на кафедре много лет, сменяя имена и поколенья, достойнейший профессорский дуэт…»
… Мне стало трудно передвигаться, потому что за свою жизнь я перенесла много операций, преследовали переломы, травмы разного рода. Знаете, «где тонко, там и рвется»…Сначала я ходила, прихрамывая, потом с одной тростью, затем с двумя. Но наступил такой момент, когда я не смогла передвигаться. И мне разрешили работать в домашних условиях: я готовила методички, тесты, обзоры научной литературы, лекционные материалы, занималась с аспирантами и диссертантами. В последние годы я занималась многими вопросами нарушения сердечно-сосудистой системы и могла консультировать по широкому аспекту проблем аспирантов и диссертантов. Кроме того, кафедрой, совместно с кардиоцентром разрабатывался новый метод – консультирование кардиологических больных по телефону. Этой работой мог заниматься только врач высокой квалификации, опытный профессионал, который способен быстро ориентироваться в широком круге проблем и вопросов больных. Я много лет работала не только в кардиологии, но и в терапии. Этот вариант «надомной» работы мне подходил идеально : я могла бы снова почувствовать себя полезной обществу, нужной пациентам, могла бы помогать людям. Я начала работать по этой новой схеме. Все удавалось легко. Кроме благодарностей я ничего не слышала. Но меня подстерегало новое несчастье : подвели глаза, стали возникать проблемы со зрением. И я решила отказаться от работы с 1 сентября 2003 года, хотя все меня полюбили. Дома у меня было оживленно и многолюдно, как будто отделение кафедры. Одни привозили медикаменты, другие увозили методические материалы, соискатели приезжали с научными проблемами, диссертанты и аспиранты – за списком литературы…
Прошел год, как я уже оставила работу, уволилась. И вдруг, как гром среди ясного неба: моей работой на дому почему-то стали сильно интересоваться в 2004 году.
Из 47 лет трудового стажа, я всего три года работала дома. Единственное объяснение этому есть: я читала в газетах, смотрела телепередачи, что на моего брата-ректора наводят разные наветы нелицеприятного плана. А про меня стараются сказать, что была устроена из родственных соображений и чуть ли не работала. Как это не работала? Ведь у меня был завкафедрой, который подписывал все мои рабочие дни, давал задания, которые я выполняла.
- Да и как их мог не выполнить человек, который уже 44 года проработал в УГМА?
- В том-то и дело. Я все думаю, со мной это происходит или не со мной? Вся моя жизнь прошла в медакадемии, меня там все прекрасно знают. По заданию завкафедрой я занималась подготовкой и обновлением методических разработок для аккредитации: просматривала, добавляла новую литературу. Не всегда ставила свою подпись, потому что для меня это было не важно. На самом деле это очень большой объем работы. Но вся моя деятельность была на виду. Нельзя 47 лет работать нечестно, если я всю жизнь проработала на одном месте. Конечно, все меня знали. У нас с братом далекий друг от друга профиль работы. Не припомню, чтобы хоть раз я обращалась к нему как к ректору. Был же завкафедрой: с ним мы планировали работу, перед ним я отчитывалась.
Вот как раз и получилось, что грустная концовка большого трудового пути в 47 лет. М не это не всегда давалось легко. Но я никогда не была обузой ни для государства, ни для института, у меня всегда была активная жизненная позиция. Только в этом случае есть смысл, интерес: жизнь в работе.
- У вас 40 печатных научных работ, ученая степень кандидата медицинских наук, а вы всего лишь ассистент кафедры. Как минимум должны быть доцентом!
- Мне много раз предлагали. Но я всегда отказывалась, поскольку это связано, как мне казалось, с большей мобильностью.
«ШЬЕМ ДЕЛО ИЗ МАТЕРИАЛА ЗАКАЗЧИКА»…
Мнение юриста
Почетный адвокат России, заведующий адвокатской конторой №10
Николай Осинцев:
- Для любого здравомыслящего человека это уголовное дело по поводу сестры ректора Уральской государственной медицинской академии действительно абсурдно. Если отбросить все эмоциональные всплески, всю эту шелуху, шумиху, которую создали правоохранительные органы при производстве самого первого обыска, других следственных действий, - выемке, обысков, а выделить главное , что вырисовывается в этом уголовном деле, то в итоге получается нелепость. Следствие прокуратуры уже на протяжении полугода исследует вопрос, нарушила ли Людмила Петровна Ястребова Трудовое законодательство? Почему она выполняла обязанности ассистента кафедры на дому, а не в условиях учебного заведения, и насколько полно их выполняла? Затем исследуется количество: все медицинские консультации, которые она давала, все ее учебно-методические, научные работы. Дается оценка тому, а можно ли отнести учебно-методическую литературу к оплачиваемой или неоплачиваемой? При этом следствие само старается определить, должна оплачиваться эта работа или нет? Это «колебание» идет в разрез со всеми нормативными актами, где говорится, что «всякая работа, которая входит в должностные обязанности преподавателя, начиная от ассистента кафедры или младшего преподавателя и заканчивая профессором, всякая работа оплачивается должностным окладом». Следствие уже пришло к выводу, что да, действительно, Людмила Петровна Ястребова выполняла эти обязанности. И выполняла их в большом объеме. Они сами это подтвердили: внесли представление в министерство здравоохранения, где очень подробно описали все, что делала Ястребова. Они этого не отрицают. Они сами это зафиксировали, как факт, что она выполняла такую-то, такую-то работу и идет очень большой перечень работ. Но у них цель – сделать вывод, что она нарушила трудовое законодательство. Хотя, главный-то вопрос вовсе не в том, нарушила она или нет, трудовое законодательство. Главное в том, а есть ли в этом состав преступления и вообще, работала ли она? Абсурд состоит в том, что, отмечая или фиксируя, соглашаясь с тем, что Ястребова работала, они, тем не менее, расследуют это в рамках уголовного дела. Мы уже установили, что она работала, что она выполняла работу. И работу не какую-то постороннюю, а выполняла работу именно в рамках обязанностей ассистента кафедры. Вот в чем состоит, в общем-то , суть главного уголовного дела, которое расследуют шесть месяцев.
Не случайно те факты, которые сегодня стали предметом уголовного дела, они проверялись уже очень много раз. Они проверялись уже на протяжении нескольких лет. К примеру, той же самой прокуратурой Верх-Исетского района выносилось много постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. Это делалось вполне обоснованно и весомо, в постановлениях указывалось, что « состава уголовного преступления нет». И быть не могло. А все это находится в рамках гражданско-правовых отношений, точнее, - в рамках трудовых правоотношений. Именно в этих рамках его только можно рассматривать, но никак не в рамках уголовного дела! Однако, проблема руководства медицинской академии заключается в другом: есть группа людей, которая очень заинтересована, чтобы академию лихорадило. Задача у них, как я понимаю, одна, но очень глобальная: расшатать положение в академии и сделать, как можно больше неприятностей ее ректору и другим руководителям. Просто-напросто потому, что этот ректор академии и это руководство не устраивает определенную группу людей, которая давно уже пытается, прилагая все усилия, чтобы сделать плохо ректору. Видимо, конечная цель состоит в том, чтобы добиться его ухода ( это я так понимаю, это лично мое мнение, которое у меня сформировалось в процессе общения с работниками медицинской академии). Применяются здесь различные приемы: правовые и не правовые. Создается напряженная обстановка. Делается это умышленно. Создается она путем постоянного обращения с жалобами в правоохранительные органы. И в глаза бросается тот факт, что, в основном, все жалобы, заявления идут в прокуратуру Уральского федерального округа. А уже оттуда «спускаются» по инстанциям: в областную, районные прокуратуры, но уже с соответствующими указаниями. Они проверялись много раз прокуратурой. Подчеркиваю : много раз. Если мне не изменяет память, вынесено шесть постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела. И эти постановления выносили разные люди. Проверки проводили разные сотрудники прокуратуры. И, естественно, не могло быть такого, чтобы все сотрудники оказались либо неграмотными, либо слабыми, либо «никудышными» специалистами, либо заинтересованными в исходе решения этого вопроса. Это совершенно разные люди, которые никогда не имели никакого отношения ни к медакадемии, ни к ректору. Но все они выносили одинаковые постановления « в возбуждении уголовного дела отказать». И когда данное дело было возбуждено, это, конечно, вызвало большое удивление. Но в ходе следствие уже стала понятна цель возбуждения этого уголовного дела. Мы понимаем, что, конечно, конечная цель, которую хотели бы видеть противники, злопыхатели Ястребова: это привлечь к уголовной ответственности руководство. Но если этого им не удается, то, конечно, они хотели бы расшатать положение в академии и, путем возбуждения, может быть, одного, второго уголовного дела, путем публикаций в газетах показать, что в медакадемии все очень плохо. И действующее руководство академии настолько запустило работу, что все разваливается. И что академией руководят люди, которые злоупотребляют своим служебным положением, нарушают закон, что кругом сплошные нарушения. Вот для этого было возбуждено второе уголовное дело по поводу устава академии.
Известно, по каким основаниям было возбуждено это уголовное дело и причины. Якобы, кто-то в академии сфальсифицировал устав. Но это бы не устав, а проект - неофициальный документ, который прокуратура расценила как официальный . На самом деле официальным он становится лишь после того, как утвержден и зарегистрирован в соответствующем органе. В данном случае – в налоговой службе. Министерство здравоохранения РФ изменило редакцию устава, утвердило обе измененных формы, направило обратно. Это подтверждается многими документами, и многими фактами. И, я думаю, что в прокуратуре это прекрасно понимают.
Но возбуждают это второе уголовное дело. Естественно, преследуют цель, чтобы не погас тот огонек, который горит, и создать еще больший ажиотаж, еще большее впечатление, что в медакадемии все обстоит очень плохо. С этой же целью постоянно пишутся жалобы, обращения « в органы» : по поводу аренды, договор о которой когда-то заключался со страховой медицинской компаний. И он много раз проверялся и не усматривалось абсолютно никаких нарушений , состава преступления. Давно был уже поднят шум и искусственно поддерживался на протяжении многих лет по поводу медикаментов, которые медицинская академия передала безвозмездно и, якобы, не имела права передавать. Причем, государственным учреждениям. Абсурдность этого сразу видна. Медицинская академия передает в государственные российские учреждения, где работают выпускники, где размещены кафедры ( в каждом лечебном учреждении, а это ведущий вуз) медикаменты, медицинские препараты. А оппоненты руководства академии усматривают в этом нарушение закона. В чем это кроется нарушение? В том, что бесплатно передали в государственные учре6ждения для лечения людей? Конечно, это абсурд.
Но когда абсолютно абсурдные факты оппоненты Ястребова выстраивают в цепочку, приукрашивают их, передергивают факты, извращают их, и это никем не опровергается, то это способно создать впечатление, что в академии действительно имеются серьезные нарушения.
Оппоненты Ястребова стремятся уже на протяжении большого времени не просто собрать компромат, но буквально отравить жизнь ректора и руководства академии. Эту эстафету подхватил следователь и , как я понимаю, сотрудники внутренних дел Уральского федерального округа. И сейчас уже понятно, что специально, преднамеренно приурочивают все самые какие-то, может быть, активные свои действия к каким-то датам и праздникам. Вот, например, уголовное дело было возбуждено 15 ноября 2004 года. До 30 декабря 2004 года ни один работник академии не был допрошен. И активность следствия началась только 30 декабря. Буйная активность! 30 декабря был вызван первый человек, 31 декабря сразу несколько. Кто-то смог пойти на допрос, кто-то не смог. Естественно, сразу появилось мнение, что это было сделано специально, чтобы испортить праздник, чтобы не было радости у людей, не было благодушия. Это стало повторяться перед каждым праздником. Как только праздник – за день, за два начинается активизация следствия, вызов на допрос, приходы в академию, нервотрепки. В итоге очень многим людям на праздники – настроение испорчено.
И последний случай – это день рождения Ястребова. Именно в день рождения Ястребова следователь приехал в медакадемию. Именно в день рождения Ястребова он пожелал получить какие-то документы и решил его допросить, хотя ректор отказался ранее давать показания. Мы объяснили следователю, что это в высшей степени бестактно по отношению к человеку, находящемуся в возрасте, по отношению к человеку, имеющему немалые заслуги перед своим Отечеством. По отношению к человеку, который уже двадцать лет руководит ( и весьма успешно) учебным заведением и вообще чисто, может быть, из человеческих соображений, - в день рождения приходить и настаивать на допросе – а вообще -человечно ли это? Это еще раз подтверждает, что недоброжелатели Ястребова и других руководителей академии, и следователь, и работники милиции , в общем-то, действуют весьма согласованно друг с другом. И , в связи с этим, еще раз хочу напомнить, что все жалобы оппонентов направлены в Уральский федеральный округ. Все действия, вплоть до допросов, следователь проводит с работниками Уральского федерального округа. Естественно, мы стали категорически возражать. Мы приняли все меры к тому. чтобы не допустить нарушения закона. Оперативные работники здесь ни при чем, они должны заниматься исключительно своей работой, а участвовать в допросах они не могут, не имеют права. Для чего это делается ? Для психологической поддержки? Следователь не мальчик. Он уже имеет определенный опыт работы. Вывод только один : это делается для оказания психологического давления на сотрудников академии, которых допрашивают. В том числе и на инвалида 1 группы Людмилу Ястребову. Это только последний раз следователь пришел к ней на допрос один, буквально два дня назад. А до этого на все следственные действия он приходил с группой оперативных работников. Для чего нужны были оперативные работники? Чего он так опасался? Инвалида 1 группы, женщину на костылях, которой уже 73 года? Исключительно для того, чтобы оказать психологическое давление. Здесь необъективность и какая-то тенденциозность следствия сразу бросается в глаза, как только сталкиваешься с работниками следственных органов. Допросы производятся со сверх наступательным напором, который ничем в данном случае не вызван. Людмила Ястребова – никогда никому никакой угрозы не представляла, а совершенно мирный, дружелюбный, душевный человек. И когда навязывается ей или какому-то другому лицу, которое допрашивается, определенная позиция когда следователь на этой позиции настаивает, когда, более того, он заносит в протокол сведения, о которых свидетель не говорил, то это сразу говорит о многом. О том, какую цель преследует следствие. Здесь совершенно ясно, что он не преследует цель объективно разобраться. Цель только одна – любыми средствами собрать , сформировать доказательства того. что в данном случае был нарушен уголовный закон. У нас есть примеры. когда следователь допрашивал лиц и необъективно отражал в протоколе ход допроса, вносились замечания. У нас есть и вопиющий пример. когда следователь допросил работника академии, а в протоколе написал то, чего она не говорила. То есть, практически на 100 процентов протокол не соответствовал сказанному.Девушка возмутилась. И отказалась подписывать протокол, заявив, что « это не мои показания», «это вы чьи-то другие написали». Следователь стал настаивать на том, чтобы она подписала этот протокол. Стал ей угрожать уголовной ответственностью за отказ от дачи показаний. Когда присутствовавший адвокат сказал, что она не отказывается, следователь заявил, что допрос закончен и даже не дал ему подписать протокол. Они написали на следователя жалобу прокурору. Там стали разбираться – факт действительно вопиющий. Дали ответ, что действия следователя были признаны незаконными. Его грубое, нетактичное поведение по отношению к свидетелю рассматривалось на совещании следователей и руководителей прокуратуры и что ему «поставлено на вид».
Вдохновители и организаторы четко контролируют ситуацию. Они держат руку на пульсе всех событий. И. как только они усматривают, что прокуратура начинает объективно рассматривать материалы, они тут же «организуют» статью с нападками на работников прокуратуры с целью устрашения.
Для того, чтобы помешать объективному рассмотрению этого дела и принятию объективного, законного решения. И они своего добиваются, благодаря высоким покровителям в коридорах власти. Благодаря поддержке высоких покровитекей в УрФО.При этом факты в публикациях передергиваются, события извращаются, а откровенная ложь выдается за правду. И делается все с такой уверенностью, что непосвященный человек может легко поверить в то,что это действительно так и есть.
Но сегодня главный корпус УГМА на улице Репина жизнерадостно сияет розовым фасадом Стены «головного» намеренно выкрасили в розовый цвет как знак и символ стабильности, благополучия, надежды, спокойствия и созидания. Бизнес и образование – это разные группы крови, а дом, где ты живешь, – надо беречь,- высказывали мне мудрость профессора в этих стенах. Сегодня здесь дают клятву Гиппократу во имя жизни и служения людям, несмотря на свинцовые ( продолжение по классику). «Учитель!»- сегодня так одинаково-уважительно и трепетно называют ректора УГМА Анатолия Ястребова все – и профессора- коллеги-преподаватели, и аспиранты, и студенты, и «уже одипломированные» врачи. Это – к разговору о том, кто есть кто. И вчера, и сегодня в стенах УГМА.
Людмила Филипович
для «МК»-УРАЛ