|
Отправной пункт концепции толерантности - признание всеми участниками общественных отношений объективной необходимости совместной ответственности. Однако толерантность часто входит в сознание политиков и журналистов как раз в простом переводе именно и только как "терпение" и потому понимается крайне упрощенно. Обычно толерантностью считается допущение инакомыслия и инакомыслящих в качестве великодушного признания наличия других взглядов (в крайнем варианте - "пусть потешатся", чтобы "выпустить пар"), которые, конечно, подлежит скептическому размягчению и полемическому разрушению со стороны той "частной" силы, которая считает свои позиции наиболее верными, а себя носителем "общих" интересов. На самом деле это видимость толерантности, прикрывающая нетерпимость на деле.
Толерантность - вовсе не равнодушие к "иным", не притерпелость к "всякому", не дозволенность "всего". Как свобода предполагает признание и творческое использование объективной необходимости на гуманистической основе, так и толерантные отношения допустимы и необходимы между органичными для общества социальными группами, представляющими их интересы общественными объединениями и вырабатываемыми ими идейными концепциями. Нечего и говорить, что толерантность неприменима к антиобщественным силам - преступным группировкам, экстремистским силам, античеловеческим идеям. Толерантность освещена светом заботы о человеке и развития homo humanus , и потому толерантность - "своеобразная форма его гуманистических устремлений" 1).
И в самом деле, действительная толерантность предполагает высокий уровень благожелательности к иным взглядам, признаваемых в качества равноправных со своими. Ибо ни у одной социальной силы или группы СМИ нет монополии на истину и справедливость, и ни одна не имеет первенства над другими. Разумеется, в позициях каждой есть свои слабости, неточности, лакуны, противоречия, разные другие "сбои". Поэтому толерантность предуказывает не только терпимость к инакомыслию, но и терпеливость в отношениях с оппонентами. Толерантность, требуя признания, что все разнородные силы возникли, существуют и действуют в рамках "общего дома", в котором надо наводить порядок общими силами, предопределяет еще одну сторону толерантности - настроенность на конструктивное взаимодействие сторон, конструктивную критику и самокритику. Ведь подлинное конструктивное сотрудничество возникает между равными согражданами ради взаимопонимания при решении общих проблем, которые нельзя решить усилиями только одной силы и с "единственно верной" позиции этой силы. Следовательно, толерантность требует ясно сознаваемой и действенной солидарности между теми, кого многое разделяет и в положении, и во взглядах. Солидарность (от лат. solidus - прочный) - сознание единства и стремление к согласованию позиций и действий. При этом вслед за Э.Дюркгеймом следует различать "механическую солидарность" (сходство на основе слабой и неотрефлексированной дифференциации) и "органическую солидарность", возникающую как осознаваемое необходимым сплочение на базе консенсуса.
Понятно поэтому, что осознанная толерантность - основа идейно-политической корректности. От Локка идет мысль, что "исходным фактом" толерантности является понимание, что людей соединяет нечто общее и существенное, а Д.Юм исходил из того, что интересы различных групп "не являются действительно различными" и надо жертвовать чем-то "во имя интересов мира и общественного порядка" 2). Поэтому толерантность исключает и конфронтационную нетерпимость, и отстраненность от "другого" как неизбежного зла, и равнодушную индифферентность, и даже признание "другого" как неравноправного партнера, в борьбе с идеями (порой тайно заимствуемыми) которого утверждается своя позиция. А предполагается равноправное сотрудничество ради поиска согласованных подходов и решений в интересах всех. "Толерантность активна", основана "на паритете" сторон, "несовместима с монополизмом", она предполагает "постоянную готовность к диалогу" компромисс, уступчивость 3).
Толерантность, следовательно, "настояна" на идее социального партнерства как питательной базе и идеальном побуждении, реализующемся в движении вперед на основе социального согласия в соответствии с концептуальными требованиями устойчивого развития как императива гуманизации современного мира. И чрезвычайно важно, что в документе Совета Европы" Декларация "Политика в области средств массовой информации для завтрашнего дня" (2000 г.) рядом поставлены и уравнены "в правах" две взаимодополнительных характеристики деятельности СМИ - "плюрализм услуг и содержания средств массовой информации" и "содействие социальной гармонии".
Партнерство как взаимодействие равноправных субъектов строится на рационально осознаваемой базе "взаимного признания законности основных жизненных интересов" 4). Но упрочивает партнерство эмоциональная сторона - эмпатия, сопереживание, "умение поставить себя на место другого, способность человека к произвольной эмоциональной отзывчивости на переживания других людей" 5).
В связи со всем этим не будет натяжкой сказать, что журналистика играет в обществе роль своеобразного катализатора партнерства, согласия, консолидации.
Конечно, движение по этому пути только началось или может быть лишь начинается. Но оно не будет устойчивым, пока верх не возьмут истинно гуманистические подходы. А "основой гуманистического мышления является диалоговый принцип, реализующийся через преодоление эгоцентризма" 6). Разногласия, противоречия, конфликты интересов, конкурентные столкновения между людьми, группами, партиями, СМИ неизбежны. Но столь же неизбежно в современном мире партнерство - отношения неконфронтационного характера, основанные на демократических принципах, равенстве и доверии, что и создает базу для согласия и солидарности. Эффективное средство для этого - социальный диалог (между всеми социальными субъектами - всеми "телами" общества - гражданским, экономическим, государственным, между СМИ и каждым из них, между СМИ и гражданами и т.д.). От понимания сущности и механизмов диалога очень многое зависит в "наведении" информационного порядка.
Диалог - это своего рода "переговоры с итоговой договоренностью", путь от разногласий через обсуждение к сближению позиций и движение к единому решению. Диалог меньше всего похож на отношения боксеров на ринге и даже на колкие дебаты, когда стороны остаются "при своих". А иногда (как это можно наблюдать в ток-шоу Савика Шустера "Свобода слова") участники расходятся с еще большим неприятие позиции "другого", усиливающимся недоверием и эмоциональным неприятием.
А между тем подлинный смысл и дух диалога - конструктивный поиск решения в ходе дискуссии, полемики, сопоставления подходов и аргументов, идей и решений. При этом областей диалога множество: это и диалог между общественно-политическими силами, между ними и властью, между властью и гражданами; и везде решающую роль играют СМИ. Они ведут диалог и между собой, и с властью, и с общественно-политическими силами, и с различными социальными институтами, и с гражданами. В частности, как писал еще Токвиль, "именно благодаря прессе партии ведут диалог между собой, не встречаясь при этом; приходят к согласию, не вступая в контакт" 7).
Уже едва ли не десятилетие слово "диалог" применительно к политической практике (в том числе деятельности журналистики) в нашей стране употребляется столь часто, что стало привычным, даже расхожим. И всем кажется, что описываемое им явление общественной жизни не только всем хорошо понятно, -но и глубоко укоренилось, разумеется, в строгом соответствии с объективным смыслом. Ведь публикуются разнообразные суждения, ведется борьба между разными политическими силами и поддерживающими их СМИ за влияние на аудиторию, высказываются резкие реплики, обсуждаются и отвергаются взгляды инакодумающих, притом критика может быть любой остроты... Но достаточно ли этого, чтобы признать, что СМИ живут в прокламируемом "Договором об общественном согласии" (подписанном десятками организаций и объединений) "режиме диалога"? Ясно ли представляют себе составители и "подписанты" документа сущность этого "режима диалога", условия и пути достижения желаемых результатов, когда в преамбуле определяется суть диалога как "поиск точек соприкосновения и общих позиций, разумные компромиссы" во имя общественного согласия на основе уважения различных убеждений и подходов, но предупреждают при этом: надо вести диалог, "ставя общие интересы выше групповых, партийных, ведомственных, -региональных"? Что же, "общие интересы" существуют вне, до и независимо от "частных"? А не должны ли характеристики "общих интересов" возникать в ходе поиска точек соприкосновения, через сопоставление взглядов, в результате борьбы идей как позитивный итог диалога, выводы из обсуждения, но никак не изначально? И плохо, если кому-то представляется, что именно ему даны до "выяснения отношений" a priori эти "общие интересы". Или все же они ведомы некоему избраннику судьбы как вечные истины?
Тут есть проблема прежде всего с точки зрения дополнительности коммунитаризма и либертаризма. Но есть.и другая: всегда ли и со всеми ли при наличии разных подходов и взглядов можно и нужно вести диалог? "Как быть журналисту?" - задается вопросом Е. Яковлев, обсуждая несколько лет тому назад проблему освещения в СМИ множественности позиций и острую борьбу разных сил. Ю. Рост в ответ замечает: "Я думаю, задача журналистов заключается в том, чтобы попытаться как-то вывести обе стороны на позиции диалога". Новый, притом, думается, вовсе не риторический, вопрос Е.Яковлева: "И Ельцина с Хасбулатовым на позицию диалога?" 8). Здесь есть над чем подумать. Но - с позиции, согласно которой диалог, по выражению К.Ясперса - "жизненная необходимость" 9).
В наше время крайне необходимо овладеть искусством диалога во всех сферах отношений, но прежде всего в общественно-политической жизни, ибо диалог - "основа человеческого взаимопонимания" 10), которое так необходимо в условиях формирования новой цивилизации. Диалогичность пронизывает самые разные стороны деятельности журналистики, аккумулируя все ".накопления" в других формах диалога, особенно выявляясь в ее роли организатора социального диалога . И очевидно, что в силу своих особенностей как всепроникающего, регулярного, доступного средства массового общения СМИ оказываются главным средством социального диалога, "полем", где сходятся все его участники на глазах миллионов.
Конечно, словесное взаимодействие, и тому множество свидетельств в самых разных сферах общения, может завершиться "нулевым результатом", когда участники "поговорили и разошлись", оставшись при своих мнениях; итог может быть и "отрицательным", если между участвовавшими в диалоге усилились разногласия, обострились отношения, укрепилось непонимание; бывает и так, что достигнутое было согласие вскоре сменяется новым противостоянием.
Но если исходить из глубокого значения слова "диалог", в этих случаях либо не было настроенности на подлинный диалог, либо участникам не хватало для него чего-то существенно важного. Если же вести речь именно о "социальном диалоге" как идейном взаимодействии различных общественно-политических сил, то это не что иное, как своеобразный переговорный процесс между ними, включающий сопоставление позиций, желание и умение понять оппонента, учесть его подход, отстаивание интересов и требований через критику, полемику в ходе открытой дискуссии с целью добиться согласованных решений. В связи с очевидной важностью социального диалога в современной жизни общества (в разных сферах, на разных уровнях), в том числе и в журналистике, требуется строгая характеристика особенностей и форм социального диалога.
С "внешней" стороны для социального диалога характерны одновременно два процесса - взаимопритягивание (ибо сознается необходимость совместного решения) и взаимоотталкивание (ибо подходы к решению в силу неодинаковости интересов различны). Поэтому, с одной стороны, суть социального диалога расшифровывается через такие понятия, как "общение", "взаимодействие", "контакт", "обсуждение", "разговор", "обмен посланиями", "переговоры", "консультации" и т.д.; ведь при ведении социального диалога необходимы совместные действия во имя взаимопонимания, обмена и увязывания в целое всего положительного, чем располагает каждая сторона. Но, с другой стороны, диалог не может обойтись без "спора", "борьбы мнений", "дискуссии", "критики", "полемики", ибо надо отстаивать свою точку зрения, отвергать уязвимое и неприемлемое в позициях партнеров, критически проверять устойчивость их предложений, самокритично анализировать свою и т. д. При этом конструктивным диалог может быть только при условий единения "утверждения и отрицания". Иначе в первом случае можно -скатиться к соглашательству, а во втором - к непримиримости (вот почему "чистая", полемика характеризуется М.М. Бахтиным как "грубая форма диалога").
В настоящем диалоге "победителями" могут быть все, "побежденных" же не должно быть, несмотря на то что в ходе и исходе диалога одни подходы, идеи, предложения принимаются, другие отвергаются, третьи трансформируются и т.д. То есть идет "борьба". Но это борьба особая, где, выясняясь в ее ходе, побеждают общие подходы и решения, выявляются результаты, устраивающие всех, достигаются единые решения. Если прибегнуть к терминологии теории игр, здесь исключены антагонистические стратегии, когда один выигрывает столько, сколько проигрывает другой. В выигрыше оказываются все, если смотреть на выигрыш как приемлемое всеми решение волнующей всех, участников проблемы общественной жизни. Это не только возможность, но в нашу эпоху и необходимость, что требует разъяснения.
Социальный диалог и есть поэтому способ, форма, средство идейно-политического взаимодействия разных сил как единства соперничества и сотрудничества, борьбы в целях достижения единства. Однако идея социального диалога пробивает себе дорогу с трудом. И не случайно полемика (хотя давно существует разделение ее на "полемику с врагами" и "полемику с друзьями") чаще всего воспринимается как опровержение суждений и отвержение требований соперника. Точно так же критика (а слово этимологически связано с "анализом", "разбором") чаще всего понимается как "отрицательное" суждение. Дискуссия же связывается преимущественно, с отстаиванием своего взгляда, опровержением и уничижением оппонента, а не с поиском в ходе обсуждения разных позиций и подходов наилучших общеприемлемых решений.
Такова традиция, связанная с конфронтационным подходом к отношениям между различными социальными силами. Можно вспомнить, что еще во время становления классической теории диалога понятие "диалектика" как искусства ведения беседы, спора стояло рядом с понятием "эристика", имевшем практически то же значение. А ведь это слово производное от имени богини раздора Эриды (той самой, которая подбросила другим богиням "яблоко раздора"). И уже тогда возникли три типа спора: спор ради победы , причем крайнее его средство - софистика - предполагает возможность действовать недозволенными логическими средствами; спор во имя спора, ведущийся с целью только самодемонстрации спорящих сторон, почему его и называют фактической, т.е. пустой, беседой; спор во имя истины, аподиктический спор, смысл которого в принятии наилучшего варианта решения на основе достоверных данных при использовании строгой и максимально исчерпывающей аргументации с взвешиванием "силы" каждого аргумента и их совокупности.
Разумеется, все серьезные общественно-политические силы, по крайней мере на словах, выступают за последний тип спора. Но придерживаться его гносеологических требований, логических норм и этических принципов на протяжении веков в той или иной мере мешали не только (да и не столько) трудности овладения ими и возможно полной их реализации, недостаток знаний и таланта, сколько социально-политические причины, проявляющиеся в социально-психологической сфере отношений участников диалога.
Признание равенства всех партнеров по диалогу и равного права всех на то, чтобы их интересы были учтены, позиции приняты в расчет, предложения рассмотрены при принятии решений, - исходное условие нормальных диалогических отношений . "Диалог - это не только обмен между двумя людьми, суждениями, оценками, не просто речевой контакт. В диалоге человек воспринимается другим как равный с только ему присущим видением мира" 11).
Ход и исход "переговорного процесса" в разных его сторонах и формах (для журналистики это высказывание своей позиции и изложение других, сопоставление взглядов и анализ аргументов, оценка и взвешивание подходов и предложений, ведение критики, полемики, участие в дискуссиях и диспутах, предложение итоговых решений, обсуждение возражений и контрпредложений, поиск общеприемлемых решений и их обоснование) своим успехом наполовину, условно говоря, обязаны всеобщей и всесторонней настроенности на позитивный результат. А такая настроенность прочна, если в основе ее ясное осознание тех особенностей современной общественной жизни (сложность социальной структуры; необходимость ненасильственных форм решения проблем; обязательность совместных решений и действий всех участников социального процесса). Ясно поэтому, что диалог приобретает конструктивный характер в том (и только в том) случае, если ;каждый из участников осознает свою принадлежность не только к "партии" (группе, стране, союзу, сообществу и т.п.), но и к человечеству. Иначе неизбежен акцент на отстаивание "частного", а не настроенность на поиск "общего". И ясно также, что подлинно диалогические отношения пронизаны гуманизмом и демократизмом в глубоком современном понимании этих принципов отношений и деятельности.
С учетом всего этого будет понятна содержащая лишь принципиально важные общие черты формулировка: " Диалогические отношения - это отношения,.возникающие тогда и только тогда, когда один партнер воспринимает целостный образ другого в качестве желательного партнера взаимодействия.на основе его принадлежности к некоторой общности, к которой он причисляет и самого себя" 12). Пусть в этом определении некоторые черты явно и не названы, хотя предполагаются, следует обратить внимание на главное: указание на необходимость партнерского взаимодействия в диалоге для всех сторон; принадлежность всех партнеров к единой социальной общности ; необходимость восприятия партнера в целостности его свойств.
Важно отчетливо сознавать, что все они прочно связаны: желательность диалога как субъективное состояние сознания потенциальных участников определяется тем, что диалог признается необходимым по той объективной причине, что все они находятся в рамках единой плюралистической системы, что называется, "в одной лодке", хотя автономные части имеют собственные своеобразные черты и соответственно позиции. При этом отношения между возможными партнерами носят характер конфликта интересов. И для разрешения его на устойчивой основе в условиях "мирного сосуществования" требуется целостность представлений друг о друге, чтобы возникло максимально полное взаимопонимание и был возможен учет не только заявленных подходов и требований, но и неосознанного латентного содержания интересов сторон.
Таким образом, диалогические отношения возникают, во-первых, в условиях плюрализма. Но путь от признания плюрализма до действий на основе требований плюрализма при ведении социального диалога проделать непросто: приходится учитывать реальность принципа дополнительности социальных сил. А это означает не только признание существования их многообразия, но и понимание их равенства. Плюрализм требует видения "своего" на фоне "чужого" при опоре на "общее" (в предельном случае - общечеловеческое), и борьба подходов, взглядов, идей идет при соблюдении демократических "правил игры" в расчете на решение ко всеобщему благу.
Разумеется, концепция плюрализма требует привлечения к участию в диалоге всех заинтересованных сторон, причем только государство выступает гарантом предоставления условий для участия в диалоге тех сил, которые не располагают для этого собственными возможностями, иначе решение может оказаться неточным, а иногда и вовсе не реализуемым. И государство же по самой своей сути "всеобщего представителя" обеспечивает оптимальную реализацию достигнутого согласованного решения. Так достигается единство монизма и плюрализма в своеобразном моноплюрализме.
Во-вторых, диалогические отношения формируются в связи с возникшим между различными социальными силами конфликтом той или иной степени остроты, через который проявляются объективные противоречия между ними. Понятие "конфликт" трактуется по-разному: одни считают, что конфликт - предельный случай обострения отношений; другие характеризуют конфликт как большую совокупность разнообразных форм столкновений (лат. conflictus означает именно "столкновение"). Второе толкование кажется наиболее приемлемым, поэтому часто синонимически уравниваются понятия "конфликт" и ".коллизия" (также переводимое как "столкновение").
Преобладает такой подход: "Социальный конфликт - это столкновение общественных субъектов, мотивированное их групповыми интересами, потребностями, целями" 13), в основе которых лежит система ценностей, в том числе представления о справедливости распределения благ и функций. При этом столкновения бывают разного характера и остроты: от досадного и не имеющего глубоких оснований непонимания (не случайно же бывает, что после разъяснений на пресс-конференциях сходит на нет перепалка в СМИ), частного несогласия и небольших расхождений позиций до существенных и даже коренных разногласий, в основе которых лежат резко расходящиеся интересы, заставляющие заявить решительное несогласие с противной стороной, что иногда доводит до остроты противостояния и даже вооруженной борьбы. Срединное положение занимают конфликты, которые уже при их возникновении представляются сторонам разрешимыми при соответствующих усилиях. При этом реальные конфликты (например, многие годы обсуждаемая проблема характера и субъектов собственности на землю) включают элементы разной степени остроты. В конфликтной ситуации усиливаются связи между близкими по позициям силами (в т.ч. образование союзов и коалиций) и выявляются (причем часто в обостренной форме) разногласия с противостоящими, растет напряженность в отношениях, поляризация сил. Результатом конфликта может быть и подавление одной силой другой (других), и сохранение "холодного мира", и урегулирование противоречий. Конфликты между различными силами (группами, институтами, странами, регионами, цивилизациями) неизбежны. Но также неизбежны и партнерские отношения, реализуемые через диалог.
Конечно, наличие объективных противоречий и субъективное осознание их как конфликта вовсе не автоматически ведет к формированию диалогических отношений. Еще распространена точка зрения, что "информационный конфликт" разрешается только посредством силовых методов: "Так как в основе информационной борьбы лежит информационное насилие над противником, естественно квалифицировать этот вид борьбы как один из основных методов разрешения политических конфликтов" 14). От признания некой "абсолютности" связи информационной борьбы и информационного насилия идет и "абсолютное" признание неизбежности и законности "информационных войн" 15). Но в нашу эпоху такая позиция принята быть не может ни во внутрироссийских отношениях различных сил, ни в международных отношениях. Однако отказ от "образа врага и, соответственно, воинственно-конфронтационного подхода труден, и идеи "информационных войн" сохраняются даже в официальных документах. Так, сообщается, что в подготавливаемом новом армейском уставе США информационная война определяется так: "Действия, предпринятые для достижения информационного превосходства в интересах национальной стратегии и осуществляемые путем влияния на информационные системы противника при одновременной защите собственной информации и своих информационных сетей" 16). По-видимому, в условиях конфликтов с применением вооруженных сил (Вьетнам, Афганистан, Сербия, Чечня) проблема "информационной войны" сохраняется. И применение соответствующих технологий должно быть предусмотрено для борьбы с антигуманными силами, ставшими на "тропу войны" с принятыми мировым сообществом нормами демократического устройства общественной жизни.
Но во всех других ситуациях современности, а тем более в перспективе устойчивого развития на ХХ1 век исторически необходим отказ от идеологии и практики "информационных войн".
Для этого требуется теоретически устоявшееся и прочно закрепленное психологически желание разрешать конфликты не средствами силового нажима, не путем психологического давления, не через введение в заблуждение и другими средствами "борьбы без правил", а в ходе всестороннего анализа спорных вопросов, причин и сути конфликта, поиска возможностей и путей выхода из него при сохранении "лица" каждого из партнеров и с "выгодой" для всех, даже если и приходится чем-то поступиться, признавать в чем-то свою неправоту, идти на компромиссные решения и т. д.
Тут важны толерантность - терпимость и терпеливость, уважение к партнерам и признание их права на отстаивание своей линии, готовность взглянуть на проблему с точки зрения оппонентов, а потому и готовность к уступкам при твердой защите принципиальных основ позиции, психологическая устойчивость, способность противостоять софистике и демагогии, желание терпеливо добиваться от партнеров соблюдения норм честного диалога при распутывании самых трудных узлов.
Если всего этого нет, возникает ситуация, которую называют антидиалогические отношения, суть которых в том, что "это такие отношения, когда один дли оба партнера взаимодействия рассматривают друг друга лишь в качестве объекта, вещи и принципиально отрицают наличие всякой общности между партнерами взаимодействия и тем самым возможность возникновения диалога" 17). Внешне такие позиции одной из сторон могут выглядеть и в смягченной форме как нежелание вести диалог с "таким" партнером, но за этим обычно скрывается представление, что противоречия, породившие конфликт, носят антагонистический характер, а разрешение их видится только на путях "победы" своей точки зрения, что ведет к позиции диктата, навязывания определенного выхода из конфликта, решения проблемы на своих условиях. Чтобы оправдать такую линию поведения, поддерживающие СМИ стремятся создать "образ врага", внедрить в общественное сознание представление об оппонентах как "непримиримой оппозиции", "вечно вчерашних", "отставших навсегда", интересы, позиции и стремления которых не достойны рассмотрения.
Разумеется, есть силы, с которыми диалогические отношения действительно невозможны. Таковы экстремисты всякого рода: ведь экстремизм изначально не признает партнерства и крайними мерами стремится утвердить и провести в жизнь свои гегемонистические представления о должном в жизни. Строго говоря, экстремизм преступен (часто перед законом, всегда перед человечеством), и не случайно экстремисты в своих действиях сознательно выходят за рамки правовых норм. Однако прежде чем назвать какую-то силу или организацию "экстремистской" (а на этом основании отказаться от диалога с ней, перейти к методам идейной борьбы и призвать к законному устранению с политической арены), политикам и журналистам надобно предпринять не одну попытку (и возобновлять их вновь после каждого изменения ситуации) с целью убедиться, что перед ними закоренелый экстремизм.
Диалогические отношения "разыгрываются" на множестве "сцен"; в парламенте, на съездах, собраниях, митингах, конференциях, в дискуссионных клубах - везде, где возможно осуществление массовой коммуникации. Особое место и роль принадлежат СМИ - уникальному каналу обращения к широчайшей аудитории, разнообразному по возможностям средству постоянно-дискретного контакта между партнерами по диалогу и их сторонников и противников. Это поле диалоговых ристалищ, где возможны различные маневры, смены позиций, изменения в стратегии и тактике, использование огромного богатства средств кодирования и передачи информации. Специфические качества журналистики с особой остротой ставят перед журналистами вопрос о характере и направленности участия в социальном диалоге. И хотя это очевидно, предпочтительным для многих оказывается монолог .
Независимо от того, настроен ли журналист на диалогические отношения, даже в случае принципиальной антидиалогичности он так или иначе вступает в социальный диалог. Это неизбежно в плюралистическом обществе: признавая достойной распространения только свою позицию, средство массовой информации, верное такой линии в своей деятельности, тем не менее, во-первых, так или иначе, чаще всего скрыто, порой не сознавая этого, откликается, на суждения других СМИ и, во-вторых, придя в аудиторию, сталкивается с существующим в обществе многоголосием (донесенном в данную аудиторию другими СМИ) и тем самым теперь в косвенной форме вступает в диалог с другими позициями. Вариантов же участия в диалоге, если выделять их типологически строго, может быть три.
Монологический диалог. Это как раз тот случай, когда СМИ оказывается невольным участником диалога. Считая свою позицию единственно верной и достойной распространения и не считаясь с правом и правдой других, такие СМИ внешне ведут монолог, внутренне же они вынуждены откликаться на иные позиции и отстаивать в аудитории, знакомой с другими, свою. Диалог оказывается, таким образом, вынужденным и скрытым, ведущимся, так сказать, "сквозь зубы", а потому неэффективным, ибо гегемонистская закрытая информационная политика обречена в открытом обществе. Ведь это означает настроенность на борьбу до победы (в наше время "демократов" над "красно-коричневыми", "либералов" над "консерваторами", "левых" над "правыми" и т. д.). Но это антидиалогизм или в лучшем случае квазидиалогизм.
Диалогический монолог эффективнее по своей природе уже потому, что в таком случае СМИ открыто признает не только наличие "оппонентов", но и их право на участие в принятия социальных решений. Однако открытость информационной политики ограничивается принципиальной убежденностью в своей правоте, что допускает под влиянием выступлений оппонентов только вынужденные частичные уступки, развитие аргументации. К сожалению, в таких ситуациях не обходится без софизмов, пусть скрытых и несознаваемых, умолчаний, передержек при изложении оспариваемых позиций и других недостойных честного диалога приемов, Диалогический монолог - уже не "борьба до победы", но еще и не полная настроенность на оптимальное решение.
Эта промежуточность закономерна для СМИ, придерживающихся тех или иных партийных (в широком смысле слова: защищающих интересы какой-то "части" общества-класса, слоя, группы, организации и т. п.) позиций. Такие СМИ, признавая сложность структуры общества, равенство всех социальных групп и политических партий, необходимость поиска согласованных решений проблем, прежде всего и главные образом видят сложное взаимодействие, включающее сотрудничество и соперничество, притяжение и отталкивание, кооперацию и конкуренцию разных сил со своей "партийной" позиции, что предполагает ту или иную форму аберрации, искажения картины мира, сути конфликта, позиций соперников, силы их аргументации и своих предложений и т.д. В ходе диалога мера такой аберрации при честном подходе может снизиться, притом значительно, но полностью элиминирована быть не может, так как на то есть "мощные социальные причины, связанные с представительством интересов своей партии и проявляющиеся в определенном "партияцентризме". Это и неизбежно, и социально оправдано.
Но тогда возникает нужда в изданиях и программах, ведущих " открытый диалог" с "межпартийных" позиций, поскольку "партийная" в какой-то мере ограничена, а "непартийная" невозможна. Максимальная реализация диалогических отношений связана с возможно полным преодолением партийных пристрастий, а затем логико-гносеологических н социально-психологических препятствий. Для ведения открытого диалога естественно полное представление исходных позиций, точных квалификаций сути конфликта, его причин и составляющих, искомых выходов из конфликтной ситуации и пути к этому, сил и средств, которые надо привлечь для достижения желаемого, с максимально полной аргументацией каждого положения и т. д. При этом СМИ, действующее по требованиям открытого диалога, не может также не инициировать, вызывать участников диалога, если угодно, провоцировать их на ясное и полное выражение своих точек зрения по любому из этих вопросов. И тогда в конце концов такое СМИ способно представить полную картину "предмета" диалога, чтобы можно было всем заинтересованным сторонам и массовой аудитории увидеть все позиции во всех оттенках, сопоставить их (самим и с помощью того же ведущего открытый диалог СМИ), выявить сильные и слабые стороны каждой, найти способы сближения позиций и в результате вести дело к согласованию, обоснованию, принятию общеприемлемого решения по выходу из конфликтной ситуации.
Конечно, каждое из участвующих в диалоге СМИ (из тех, что действует по принципу монологического диалога или диалогического монолога) выполняет эту работу. Но делают это порознь и каждое лишь частично, так что общая картина ни в одном из них не складывается; к тому же в одних больше, в других меньше довлеет партийная-позиция. Все это приводит к ряду недостатков в течении социального диалога, которые требуют преодоления, на что способны только СМИ, настроенные на открытый диалог. Проблем тут несколько.
1. Требуется обеспечить участие в диалоге представителей всех сторон, волей обстоятельств вовлеченных в "конфликт интересов". Ведь если какая-то из сил оказывается вне переговорного процесса, то продуктивность диалога уменьшается пропорционально "весу" роли неучастника, причем в некоторых случаях может оказаться вообще бессмысленной. Значит, кто-то должен обеспечить участие тех, кто по каким-то причинам (отсутствие собственных СМИ, возможности участвовать в диалоге в "чужих" СМИ и т. п.) не может сделать этого сам.
2. Важно обеспечить участие всех оттенков позиции каждой силы, вовлеченной в конфликт, чего нередко не могут и не хотят делать "органы", представляющие точку зрения лидеров, руководящего звена, тогда как внутренняя оппозиция, не представленная в руководстве фракция, может внести важные нюансы в ход и исход диалога.
3. Кто-то должен предоставить возможность высказаться "выламывающимся" из представляемых разными СМИ позиций и потому неудобным экспертам, социологам, специалистам, простым гражданам.
Таковы важнейшие (отнюдь не все) проблемы, которые возникают при обдумывании вопроса о том, какова должна быть система СМИ, чтобы диалог имел "поле" для выявления, сопоставления, реализации всех ценных идей всех потенциальных участников, притом без давления партийных пристрастий. СМИ, ведущие "монологический диалог" и "диалогический монолог", тут недостаточны в силу своей ангажированности той или иной силой (хотя не приходится сомневаться в том, что многие из них искренне стремятся к "добру, истине и справедливости"). Значит, обществу необходимы СМИ, принципиально ориентированные на "открытый диалог" и, главное, способные его вести конструктивно и эффективно.
|
